На прошедшем 24 ноября судебном заседании, бывший директор завода “Автоприбор” Алексей Мельников выступил с последним словом. В нем он говорил о политических и экономических предпосылках того, что случилось на предприятии:
«В середине 2000-х, жирных 2000-х, вероятно, в эйфории от нефтедолларов, правительство решило отказаться от таможенной защиты отечественных производителей в одном из самых конкурентных в мировой экономике промышленном производстве – производстве автокомпонентов. С экономической карты Владимирской области исчезли Ставровский завод автотранспортного оборудования, Муромский радиозавод, Петушинский завод поршневых колец. “Автоприбор”, который воспринял это жесткое решение правительства, как вызов – сохранился. Что было дальше, мы тоже помним. Получив льготы, иногда не совсем экономически обоснованные, иностранцы быстро одолели “Москвичи”, “Волги”, “ИЖи”. “Автоприбору”, чтобы компенсировать выпавшие объемы, необходимо было научиться поставлять комплектующие для иномарок, собираемых в России. Но найдя импортные материалы для таких комплектующих, мы платили пошлину, и это делало нашу продукцию фактически бесприбыльной. Мы понимали, что надо потерпеть год – другой, потому что нас замечают, нас начинают признавать. На второй год поставки Ford присвоил заводу статус Q1. Это было первое предприятие России, которому Ford присвоил такой статус. Этот статус позволял поставлять нашу продукцию по всей сети этого глобального концерна. <…>
Летом-осенью 2008 года попытались размещать бумаги, но на фондовом рынке вовсю бушевал кризис и идея не реализовалась. Зимой пришел кризис в полном объеме, уже во всех отраслях. Государство для снижения последствий социально-экономических, точечно оказывала поддержку предприятиям. В нашей отрасли в 2009 году “АвтоВАЗ” для этих целей получил 220 млрд рублей, еще через год 85 млрд. В это же время была оказана поддержка “ГАЗу” для перекредитования <….>
Такие предприятия как “Автоприбор” должны были получать поддержку через банки, которые правительство начало накачивать ресурсами. Самые большие средства получил банк “ВТБ”. Отдельно правительство, отдельно Центральный банк, отдельно Агенство по страхованию вкладов, передали в 2009 году почти триллион рублей этому банку бесплатно. Только Агенство страхования за свои ресурсы попросило плату – 0,1% годовых.
Поэтому мы и решили пойти в государственный банк. На словах все было замечательно: “Нужен бизнес-план – хорошо, нужна кредитная линия на 1 млрд. рублей, без проблем – дайте двукратный залог и переведите расчетные счета в наш банк”. Действительность оказалась совсем другой. Как только мы передали залог, началась не поддержка, а кабала. Многомесячные затяжки в выдаче транша, которые доходили до полугода. Ставка по кредиту 22%. Банковская прибыль в 4-5 раз выше, чем рекомендовало правительство для кредитования реального сектора экономики. Правительство говорило: “ставка Центробанка плюс 2-3 процента интересы банка, а мы получали ставку Центробанка плюс 15% интересы банка”. Государственное участие, как мы убедились, совсем не значит государственный подход. Но, по большому счету, и это не сломило “Автоприбор”.
5 долгих лет ( с начала 2009 по февраль 2014) мы показывали, что у нас есть идеи, что мы можем работать, что можем расплатиться с долгами. <…> Именно в эти годы мы создали совместное предприятие с американцами по автомобильной электронике. Мы получали заказы от Forda и Renault, поставляли на концерн Ford первые в России системы стеклоочистки с электронным управлением.
Но это не значит, что минуты отчаяния не посещали меня. Иногда хотелось все бросить, и как заставляет закон о несостоятельности и банкротстве. подать заявление о несостоятельности. В 2011 году летом я принял такое решение. Что было в последующие три дня, вам рассказывал Николай Владимирович Виноградов. Его телефон раскалился докрасна. А через месяц я был у руководства министерства, где нас уговорами и увещеваниями о десятках тысяч людей, которые останутся без работы в разных концах страны, угрозами о переносе на нас ответственности за срыв гособоронзаказа, обещаниями убедили продолжить борьбу за живучесть предприятия. Немного, но Министерство помогло это сделать. Нам выдали компенсацию, которой хватило, чтобы оплатить два месячных кредита в банке “ВТБ”. Я хочу сказать, что “Автоприбор”, пожалуй, единственное предприятие, которое в предбанкротном состоянии и процедуре банкротства продолжало наращивать свою эффективность. Это факт трудовой биографии, которым я горжусь вместе со всеми автоприборовцами.
Находясь под арестом, я долго думал, для чего это делалось, в 2010-2011 годах? Может, я в пылу этой обороны не заметил изменения тренда? Но посмотрел на то, что происходит кругом. События последних недель говорят об обратном. Вспоминается поездка президента две недели назад на ярославский завод “Автодизель”. И его слова: “Мы продолжим поддерживать российский автопром”. На прошлой неделе, выступая в Государственной Думе на обсуждении проекта бюджета страны, министр финансов Силуанов заявил о том, что в расходной части бюджета находится 860 миллиардов рублей субвенций для предприятий, выполняющих гособоронзаказ, которые им необходимы для погашения ими кредитов, взятых на модернизацию. Значит, первые люди страны не только говорят, но и делают так, чтобы российская промышленность развивалась. Меня судят по обвинению в преступлении, заключающемся в обеспечении стабильного развития предприятия, развитии его хозяйственной деятельности и в сохранении поставщика автокомпонентов для флагмана российской экономики…
Считаю, что за все 16 лет своего директорства на заводе я не сделал ни одного поступка, за который мне было бы стыдно посмотреть в глаза каждому автоприборовцу, и каждому владимирцу. Даже тем, кому якобы по моей вине недоплачены налоги. Я всегда поступал по закону. А на то, на что закон не писан, я всегда поступал по совести. Собственно, это и все, что я хотел сказать».
Приговор по делу о неуплате НДФЛ в размере 50 миллионов рублей будет озвучен 30 ноября. Напомним, что против экс-директора завода “Автоприбор” возбуждено уже 4 уголовных дела. Также банк “ВТБ” сообщил о том, что привлечет к ответственности Мельникова и его адвоката за их слова о том, что банк якобы требовал взятку за отсутствие задержки с выплаты по кредитам.
